Текст — Леонид БАКСАНОВ, Алексей КОРШУН. Фото — УБК & Интернет.
Когда-то это должно было случиться. Многолетняя мечта отечественных поклонников ливерпульского квартета объединилась с давним желанием самого сэра Пола Маккартни выступить с концертом на Красной площади. Одному Богу известно, сколько тысяч битломанов со всей страны оказались в этот солнечный день в центре столицы. Основную часть делегации нашего города составляли члены Уральского Битлз-клуба.
Эту поездку мы окрестили Волшебным Таинственным Путешествием, намекая на недооцененный современниками сюрреалистичный музыкальный фильм Magical Mistery Tour, замысел которого в 1967 году пришел в голову юному Маккартни. Замкнулся очередной виток спирали. Через 36 лет повзрослевшие фанаты с замиранием сердца мчались в поезде навстречу своей юности. Сжимая в руках заветные билеты в самый дальний сектор гигантского «кладбища особого рода» (термин депутата Митрофанова, призывавшего к запрету концерта), каждый из нас верил в свою звезду и надеялся на чудо. Оно не заставило себя ждать. Благодаря бесценной инициативе виртуальных друзей с национального сайта Beatles.ru, убедивших организаторов гастролей в необходимости создания «сектора поддержки» прямо перед сценой, нам фантастически повезло, и мы наблюдали выступление Пола и его группы с расстояния 5 метров. Впрочем, все порядку.
Дорога
Радость полуночного погружения в московский поезд омрачена бессметным числом сынов Поднебесной. Дамоклов меч атипичной пневмонии зависает над нашими буйными головами. В ход идут медикаментозные и народные средства, но к вечеру следующего дня кое-кто испуганно покашливает и ощущает сухость в горле. По каким-то неуловимым признакам на стоянках опознаются коллеги по грядущему событию, происходят знакомство и обмен свежей информацией. Владеющие кистью на красном шелковом полотнище выводят заветные слова «Back In The USSR». Нешуточная гроза за окнами вагона завершается роскошной радугой, принятой за добрый знак.
Утро
Дремлющая столица встречает ярким солнцем и огромными плакатами с рекламой концерта. Фиксируемся на фоне трехметрового Пола и рассыпаемся по городу с твердым намерением встретиться возле ресторана с ласкающим ухо названием «Yellow Submarine». Здесь дожидаемся москвичей, которых до этого знали лишь по виртуальным никам на битловском сайте. Знакомимся и с Женей Ененко из Челябинска, сумевшей год назад автостопом добраться до Англии и взять автограф у самого сэра Пола. В тот момент о подобной удаче даже не мечтаем, трепетно дожидаясь очереди на получении вожделенных «проходок» в спецсектор.
Первый контакт
«Сарафанное радио» извещает о том, что есть смысл оказаться в час дня возле гостиницы «Балчуг». Несколько десятков фанатов всех возрастов с пластинками и плакатами мирно кучкуются у парадного подъезда, тщетно вглядываясь в глубину стеклянных дверей. Любой подъезжающий лимузин вызывает оживление в рядах охотников за автографами.
Выход Маккартни в народ предваряет усилившаяся суета «секъюрити». Приветственно подняв руку над головой, Пол словно дает отмашку, и к нему прямо через дорогу мчится несколько доморощенных папарацци. Один спешит увековечиться на фоне кумира, другой тщетно жаждет получить заветный росчерк фломастера. Охрана действует по инструкции и мгновенно разбрасывает всех и вся в разные стороны. Пол скрывается в чреве черного автомобиля, который вслед за гаишным мерседесом мягко катится в сторону Кремля.
Шесть часов до атаки
Сразу за Храмом Василия Блаженного на Васильевском спуске собирается пишуще-снимающая братия. Желающим попасть на саундчек группы и пресс-конференцию с Полом предстоит пройти аккредитацию — наиболее бестолковое мероприятие этого знаменательного дня. Трехчасовое ожидание под жарким майским солнцем украшают картинки с натуры. Вот из ворот Спасской башни выходит группа телевизионщиков. Судя по репликам, они сопровождали экскурсию высокого гостя по Кремлевскому двору (гид — В.В.Путин). А вот стройными рядами проходят «люди в черном» (среди бравых клонов-охранников попадаются и строгие девицы «a la Nikita»), за ними вразвалку топает камуфляжный спецназ в малиновых беретах, следом едва поспевают девчушки в желтых футболках с надписью «staff», вслед за ними маршируют солдаты и пешие милиционеры. Неподалеку гарцует конная милиция. Под звон курантов к единственному проезду на площадь подкатывает длиннющий лимузин. К нему бросаются каждый, кто еще стоит на ногах. Охрана окружает авто плотным кольцом, но кому-то удается пожать протянутую из окна руку. Чью — непонятно.
Пресс-конференция
Пройдя не слишком строгий контроль, мы выходим к первым рядам и видим на сцене самого настоящего битла. Он жмурится от солнечных лучей и напевает под гитару нечто вроде: «Вот я сейчас стою на Красной площади и играю для вас эту песню». Пока нас доводят до назначенного места, уже оккупированного полусотней операторов с видеокамерами, Пол садится за цветное фортепиано и запевает Lady Madonna. Закончив настройку, музыканты спускаются со сцены для пятиминутной фотосессии, после чего сэр Пол в сопровождении эскорта охраны подходит к нам и поднимается на постамент.
Процедура разговора с английской стороны продумана до мелочей. Личный пресс-офицер Джефф Бэйкер, ориентируясь на мимолетный взгляд шефа, называет следующего участника разговора: «Дама в красном платье, пожалуйста». Отлаженную картину нарушает девушка-переводчик. То она «забывает» переводить ответы Пола и нам приходится полагаться на собственные познания языка, а то и вовсе загоняет его в тупик, когда Маккартни, внимательно выслушав российского журналиста и не получив перевода, продолжает мило улыбаться, изображая микрофоном работающую электробритву.
«О чем вы разговаривали с президентом Путиным?». Пол улыбается: «Это секрет». После небольшой паузы «выдает» главные темы: Сибирь, Москва, Россия, война.
«Приезжала ли группа «Битлз» в Советский Союз?». Самый «насущный» вопрос бывший Битл игнорирует, оставляя эту загадку неразрешенной.
На пороге
Два часа до официального начала концерта пролетают в детальном разглядывании оснащения гигантской сцены, хоровом пении битловского репертуара и пристальном узнавании vip-персон, неспешно заполняющих сидячий партер. Появление Михаила Боярского отмечают шлягером из «Трех мушкетеров». Нестареющий Д’Артаньян в неизменной черной шляпе скрывает смущение в принужденной беседе с Николаем Расторгуевым. Скромно проходит Андрей Макаревич с сыном и картиной в руках, за ним Дмитрий Дибров, вроде бы с дочкой. Улыбающийся Лев Лещенко что-то отвечает девушке с микрофоном (через полчаса плечистый «шкаф» за какие-то грехи будет выводить ее из сектора). Мелькают знакомые лица министров и телеведущих, продюсеров и депутатов. Их усталые лица лоснятся от угощений, отведанных на специальном приеме под красочным названием «Strawberry Fields Forever».
Рок-шоу
Пре-шоу (мегаломания). Преамбула концерта многим показалась непонятной и, мало того, — ненужной. Ладно бы ещё просто маски итальянской комедии дель-арт, арлекины-коломбины. Но танцы народов мира и костюмы из различных культур и эпох — это уж слишком. Всё смешалось в предвкушении выхода на сцену сэра Пола Маккартни: Эллада и индуизм, Поднебесная империя и Кармен, цирковые силачи и лондонские дэнди с «эплами» на шляпах. Нарастает смятение и тревога. Вихрь эмоций. Сумбур на сцене. На экране возникает индийский бог радости, слон Ганеши с глазами Макки. Всех излечит-исцелит добрый Макка! Его силуэт с поднятой за гриф гитарой — уже на экране! Держитесь, ребята! Это ли не мания величия? Пусть и заслуженная сорока пятью годами беззаветного служения рок-н-роллу!
Hello Goodbye (доброжелательность). Занавес взмывает вверх. Несколько бесконечных мгновений Пол с «Хофнером» наперевес стоит спиной к зрителям. Вступление. Но вот он, не спеша, развернулся и явил свой лучезарный лик публике, изнемогшей от 40-летнего ожидания. «You say why, I say I don’t know» — и этим всё сказано. От такого рёва, должно быть, рухнули стены древнего Иерихона, но стены древнего Кремля попрочнее. Пол — само радушие. Очарование его беспредельно.
Jet (неудержимость). Без паузы, чтобы не дать очухаться и без того одуревшей публике. Пример абсолютно маккартиевского умения превратить безделку в уникальную вещь. Плюс ураганное исполнение. Хотя по-другому исполнить песню про некоего непоседливого щенка нельзя. Последний аккорд и — «Привьет, ребьята!», фраза, на следующий день ставшая сакраментальной для любого битломана страны.
All My Loving (юношеский задор). А вот и сами Битлз поют для нас. Если закрыть глаза. И вокальные гармонии — один к одному. Всё-таки музыкантов в этот раз Пол подбирал по голосам, а не по их способностям инструменталистов. Отдать должное духу Битлз — это ли не главная идея мирового турне 2002/2003? Кто, кроме Пола с его неистребимым юношеским задором, способен на такое?
Getting Better (непохожесть). А вот и первые накладки: шестиструнка, только что пришедшая на замену «Хофнеру», отказывается звучать. Пол как ни в чём не бывало шутит: «Это доказывает, что мы играем вживую». Только при сильном волнении можно так непринуждённо шутить. Но неувязки с этим уникальным по композиции номером из «Сержанта» не заканчиваются. Наверное, оттого, что Пол до этого тура никогда не играл его «вы-дживую» (Макка удивляет всех своим почти правильным русским произношением). Пол по забывчивости начинает петь припев во время проигрыша. Но делает вид, что сделал это специально. Шоумен!
Let Me Roll It (стремление превзойти соперника). Соперничество Джона и Пола породило множество шедевров, включая и эту «ленноновщину». Беспредельно гипнотический рифф в лучших традициях Джона.
Lonely Road (независимость от потока времени). Новая песня. Горячий, наэлектризованный ритм. Этакий рецепт эликсира вечной молодости. Одного нет в этой песне, что в полной мере присутствует в старых хитах Макки, — сладостной тревоги и болезненной узнаваемости.
Your Loving Flame (лиричность). «Эта песня посвящена моей прекрасной жене Хэзер». Удивительно то, что рядом с Полом Хэзер совершенно незаметна. Не то что Линда. Та никогда не терялась в сиянии мужа.
Blackbird (изысканный эпатаж). Оказывается, эта песня написана в защиту прав чернокожих девушек Америки, поскольку в английском слэнге «bird» — «девушка». Шутит Пол или говорит правду, понять невозможно.
Every Night (невозмутимость). «Бардовая» часть программы, начавшаяся с Blackbird. Пол невозмутимо остаётся один на один с огромным «залом» и держит его в том же напряжении, что и с группой. «It’s okay by me, it’s okay by you».
We Can Work It Out (скрытность). Что кроется в шутке с якобы ошибочно запетой песенкой в стиле кантри-энд-вестрн? Одному Макке известно. Некое тайное послание? Кому и зачем? А может Макка — масон?!
Carry That Weight (несгибаемость). Голос Макки, лишенный мощной поддержки бэнда, начинает давать сбои. И всё бы ничего, если бы не разочарованный шепоток из-за моей спины: «Плохо поёт. Леннона не хватает». Но Макка и не думает сдаваться. Если забыть о звуковом карнавале оригинала с Abbey Road, получается новая композиция в стиле соул!
The Fool On The Hill (непосредственность). Потрясающе высоким вокальным вступлением Макка будто берёт реванш за предыдущую песню. Как раз садится солнце, и в паузе Пол не преминул отметить это событие строчкой из прозвучавшей песни «And the sun is going down».
Here Today (честность). Момент истины! Пол, кажется, открывает нам свою душу. Ну, или — приоткрывает. А вы сами попробуйте открыть душу перед двадцатью тысячами человек! Тем более, выразить самые потаённые чувства по отношению к ушедшему другу. Со дня смерти Джона Леннона прошло почти 23 года, а боль в голосе Пола всё такая же острая…
Something (сентиментальность). Снова парадокс: неужели его отношение к Джорджу менее серьёзное и возвышенное, чем к Джону? Джордж так и остался сосунком для Пола? И всё же, забавное звучание укулеле символизирует именно то, к чему призывал сам мудрый Джордж: не стоит относиться к смерти как к трагедии, это всего лишь переход в иное состояние…
Eleanor Rigby, Here There And Everywhere (стремление к совершенству). Одни из самых совершенных произведений мирового музыки. В них Пол превзошёл самого себя.
I’ve Just Seen A Face (многоплановость). И снова кантри, нехарактерное для творчества Маккартни. На что всё же намекает Пол, особенно неподражаемым гитарным проигрышем в середине?
Cаlico Skies (любвеобильность). Почти всё, что написал и спел Пол, посвящено любви. Calico Skies — не исключение. В программе это единственная вещь с великолепного альбома последних лет Flaming Pie (1997). И вновь сакраментальная фраза «Привьет, ребьята!». Но теперь она адресована одному лишь задержавшемуся зрителю, пришедшему во время исполнения этой песенки, а именно — В.В.П. И в самом деле, чтобы подружиться с Маккартни, российскому битломану необходимо и достаточно стать президентом РФ.
Two Of Us, Michelle (верность идеалам юности). Акустическая часть концерта. Трогательное воспроизведение битловского звучания. Замечателен проникновенный аккордеон «Викса» в стиле «одинокой гармони».
Band On The Run (отсутствие высокомерия). Новая версия старого хита — с «шотландским» вступлением в стиле Mull Of Kintyre (синтезаторные волынки). Иногда Макка бывает очень открытым, как в этой песне. А некоторым девушкам на Красной площади даже даёт подержаться за его руку, высунутую из окна автомобиля!
Публика
Если в «секторе поддержки» царит полная эйфория, то партер за нашими спинами активно реагирует только на знаковые песни. Любимый с детства «гимн битлов» под названием Can’t Buy Me Love заставляет всех соскочить с насиженных мест и пуститься в неистовый пляс. Хищные объективы телекамер выхватывают лица публичных персон, и вот уже вся площадь видит, как дружно поют Hey Jude Путин, Макаревич и Лужков, и как не скрывает слез радости поседевший мужчина, поднявший над головой транспарант с надписью по-английски «Мы ждали этого тридцать лет».
Кульминация
Back In The USSR (смелость). Долгожданное! Никто до Макки не замахивался на шутливое отношение к «империи зла». А он посмел. Ещё в 1968 году. Неужели мы слышим это своими ушами?! Неужели сам автор этого незабвенного рок-н-ролла поёт ЭТО для нас?! Сон. Счастливый детский сон…
May Be I’m Amazed, Let ‘Em In, My Love (изобретательность). В эпоху Wings главной задачей Пола было не оказаться в тени Битлз. Понимая, что превзойти достижения Битлз невозможно, Пол проявлял чудеса изобретательности. От того альбомы Wings и теперь слушаются на одном дыхании.
She’s Leaving Home (поэтичность). При всей «подсознательности» текстов Пола иной раз он писал вполне осознанные поэтические тексты, полные поразительных и точных метафор. Особенно хорош поющий вторым голосом барабанщик Эйб Лэбориел-младший. Истинный соул-певец.
Can’t Buy Me Love (знаковость). Всё! Кончилось «сидение на Угре»: «сломался» первый ряд партера, нефтяные магнаты и прочие толстосумы пустились в пляс под изумлённые взгляды охранников! Эта песня — пароль, открывающий путь в светлое прошлое. Да и сам образ Макки, образ неунывающего бодрячка — один из символов бурных 60-х и шумных 70-х.
Birthday (способность опередить время). Чем не прото-панк? Гитаристы Расти и Брайан, гораздо более младшие по возрасту, чем Макка, устраивают настоящую феерию разнузданности, но — в рамках приличий.
Live And Let Die (самолюбование). Иногда и самому завзятому скромняге-миллионеру хочется распустить павлиний хвост. Пиротехническое светопреставление, призванное невзначай возвеличить маэстро под видом иллюстрация идеи бондианы.
Let It Be (возвышенность). Никому, кроме Маккартни, не удавалось выразить молитву в рок-форме, не скатившись к банальной проповеди. Что бы там ни говорили про его вздорный характер, духовности у Макки — хоть отбавляй.
The Long And Winding Road, Lady Madonna (эмоциональность). Две границы эмоционального диапазона Пола Маккартни: от светлой печали до безудержной радости.
I Saw Here Standing There (доля безумия). Рок-н-ролл немыслим без подобных вещей. Но как всё у Маккартни — даже безумие у него отмерено в строгих пропорциях.
Yesterday (непритязательность). Одна из самых тихих интерпретаций феноменального шедевра. Так поют все российские битломаны, когда хватят лишку. Возможно, в этом и был главный сюрприз Макки — спеть самую главную песню Битлз с русской интонацией…
Back In The USSR, Sgt. Pepper (reprise)/The End (неутомимость). На самом деле он мог бы играть ещё и ещё. Несмотря на пенсионный возраст фронтмена, чистое время выступления составило 2,5 часа! Но после слов «любовь, которую ты принимаешь, равняется любви, которую ты отдаёшь» ни спеть, ни сказать больше нечего. Кроме как «Увидимся в следующий раз!»
Ночь
В такую волшебную ночь спать было просто невозможно. Требовалось погасить эмоции, переполнявшие души и тела. Об этом и позаботились наши столичные друзья, арендовавшие до утра клуб «Woodstock». От Большого театра мы шли до него пешком по малолюдной Москве, вызывая улыбки запоздалых прохожих и милиционеров. Уютная атмосфера, живая музыка, недорогое пиво — что еще нужно для того, чтобы встретить новый счастливый день.
Долгое время Пол Маккартни оставался для меня загадкой. Этаким сфинксом с приветливой улыбкой и замкнутостью в самом себе. Странным образом его жизнерадостные, наполненные позитивным посылом песни не давали ответов. Само совершенство — большинство из них за цветастым и приветливым фасадом замечательных мелодий и неожиданных гармоний хранили какие-то тёмные, одному автору понятные тайны. Ситуация усугублялась тем, что Пол никогда не стремился расшифровать свои песни. Да и что там расшифровывать: одна строчка с удачной метафорой, типа «моё сердце как колесо, позволь докатить его до тебя», да ещё пара-другая ничего не значащих слов. Спонтанный поток сознания, который и сам автор вряд ли в состоянии проанализировать. Но в результате — шедевр. Парадокс!
Концертом на Красной площади Пол отчасти приоткрыл туманную завесу над загадками своего характера. По крайней мере, каждая песня, включённая в программу, несла отпечаток его личности. И вместе они составили его живой портрет, сотканный из разнообразных и порой почти несовместимых черт. Портрет Рыцаря на фоне православных куполов.
Не жадничайте, поделитесь этой страничкой в соцсетях: